|
|
 |
|
|
Страсти в урочище Липки
Проезжая летним погожим деньком по окружной дороге от деревниГулевичи калинковичского района в сторону Мозыря, поневоле залюбуешься открывающимся справа красочным полесским пейзажем. Зеленыеполя и небольшие красивые рощи так и просятся на полотно пейзажиста.От всего здесь веет тишиной и спокойствием. Единственным, пожалуй,свидетельством кипевших здесь в середине позапрошлого века страстейявляется хранящаяся в Национальном историческом архиве РБ /фонд120, опись 1, дело 738/ пожелтевшая от времени папка. В ней полтора десятка исписанных гусиными перьями листков с заглавием: “Дело о командировании мозырского уездного землемера Глушкова для решения вопроса о захвате сенокосной земли крестьянами деревни Гулевичи в урочище Липки Мозырского уезда“. Перенесемся мысленнона 135 лет пазад. Уездный городок Мозырь насчитывал тогда 498 домов и 3800 жителей. Три четверти из них составляли мещане – мелкие торговцы, ремесленники, извозчики, разнорабочие на городской пристани и люди без определенных занятий, живущие, в основном,с огородов, державшие коров и скот помельче. По обеим берегамПрипяти лежали городские сенокосы и выгоны, соприкасаясь в урочище Липки с землями деревни Гулевичи. А как известно,между соседями всякое бывает. В 1867 году сюда прибыли посланные минской губернской люстрационной комиссией землемеры, проводившие после отмены крепостного права отвод земель для бывших казенных крестьян. Тут гулевичские мужики и смекнули:“люстраторы“ тоже люди живые, могут при межевании маленько и ошибиться, в их, гулевцев, пользу. Скинулись по пятаку да гривеннику,а нет денег – тащи гуся и первак, сгодится. И стала часть мозырскихсенокосов гулевичскими. Миновала зима, начали наливаться сочной травой луга и как-то поутру самый работящий мозырянин отправилсяза первым укосом. Переплыв на лодке Припять и продравшись сквозь прибрежный кустарник он добрался до урочища и опешил: лужки былиаккуратно скошены, а мужики-гулевцы, подпирая спинами новые межевые столбы, курили цыгарки, да посмеивались. Новость молниейоблетела Мозырь и зеркало реки покрылось тучей всяких плавсредств:владельцы сенокосов, вооружившись подвернувшимся под рукудрекольем, бешено гребли к левому берегу. История умалчивает о количестве выбитых зубов и сломанных ребер, но в материалах делазафиксированно, что “мещане города Мозыря выбросили и сожглимежевые знаки, поставленные в прошлом году по распоряжению производителя работ Болгарского межевщиком Ведениным на границе, долженствующей, по утвержденным министерством госуларственных имуществ люстрационным инвентарем, отделять сенокосные болота деревни от таких же болот города Мозыря”.Мозырская городская дума 30 апреля 1868 года донесла в Минскоегубернское правление: ”…землемеры сделали захват городскойсенокосной земли в урочище Липках, лежащем при границах земельдеревни Гулевичи, больше двух десятин, и поставили в городскихдачах столбы, в действительности чего Дума и убедилась”. И далее городская дума просит: “отдать распоряжение об отдалении городу его собственности , неправильно и самовольно землемерами означенной комиссии присоединенной к казенной земле.”9 июля Минское губернское правление затребовало по этомуслучаю объяснений от руководства губернской люстрационнойкомиссии. Но кому же охота признавать, что в его ведомстве засели лихоимцы и взяточники?И 19 июля глава комиссии уведомляет правление: “При обходе в 1867 году границ оной местности, мещане города Мозыря, несмотря на вызов межевщика Веденина, не присутствовали. Граница, нарушенная ныне мещанами, есть в то же время граница Речицкого уезда от Мозырского и наружная граница казенной Каленковичской дачи и казенного имения Автюцевичи, которая в 1867 году была обойдена и признана совершенно бесспорною. И так как мещане города Мозыря позволили себе самовольно уничтожить поставленные в прошлом году межевые знаки и нарушили границы, следует подвергнуть виновных в уничтожении казенных знаков законной ответственности”. Этим сильным ответным ходом мозыряне из участников рядовой сенокосной разборки разом превращались в опасных государственных преступников, ко которым каторга плачет. Над урочищем Липки явственно повеяло сибирской прохладой…Теперь пришла очередь скидываться по рублю уже владельцам мозырских сенокосов. Надо полагать и городская дума повлияла на нужных людей. 15 февраля 1869 года Минское губернское правление предписало губернскому землемеру произвести повторную разметку спорного участка с привлечением представителей конфликтующих сторон. Прежний производитель работ Болгарский от межевания был отстранен, дело было поручено мозырскому уездному землемеру Глушкову. Результаты своей деятельности он изложил в рапорте от 27 июня Минскому уездному землемеру, в котором действия межевщика были признаны неверными. На документе есть и резолюция губернского землемера Ашуркова: ”как видно из чертежа и акта… межевщик люстрационной комиссии Веденин проводил границу без вызова депутатов от городской Думы и провел границу, отрезав городского сенокосного болота 2 десятины 1784 сажени, а потому эти действия признаны неправильными”. Тут же приложен и произведенный со всей канцелярской точностью расчет стоимости материалов, израсходованных при расследовании и подлежащий взысканию с виновного. А именно: планной бумаги – Ѕ ватмана, бумаги писчей – 7 десятков листов, красок плитками – 1/8 синей и 1/8 голубой, китайской туши – 1/10, карандашей штук –1/4.Есть в деле и предписание Мозырскому уездному полицейскому правлению “немедленно произвести дознание насчет уничтожения межевых знаков для подвержения виновных в том законной ответственности”. Судьба бедалаг, попавших в полицейские жернова, нам неизвестна, но надо полагать, пришлось им несладко А последняя точка в этом, нашумевшем некогда деле, была поставлена 31 августа 1870 года окончательным решением минского губернского правления о принадлежности городу Мозырю сенокосов в урочище Липки. В.А.Лякин
|
|
